Назад

Алена Данилова «Прощай ты,ты,ты…»

Ваш досуг 11.10.2010

Неотразимая, неверная и не поддающаяся разумению женщина в исполнении Виктории Верберг стала главной героиней нового спектакля Генриетты Яновской.

В московском ТЮЗе прошла премьера нервного, эстетского и в высшей степени актерского спектакля, посвященного великим странностям женской души, который состоялся не в малой степени благодаря двум неординарным женщинам — режиссеру Генриетте Яновской и актрисе Виктории Верберг.

Поздняя пьеса Фернана Кроммелинка, имя которого прочно связано с русским театром благодаря «Великодушному рогоносцу» и Всеволоду Мейерхольду, — это остроумный фарс на грани абсурда, при всем том — поразительно поэтичный и проникнутый иррациональным, чувственным трагизмом, вообще свойственным европейской литературе второй половины 1930-х годов. «Жар и холод» — так называется пьеса — и принято было интерпретировать через предощущение главной катастрофы XX века. Однако Генриетта Яновская поставила спектакль скорее женский и сокровенный, чем общественно значимый.

Местом действия истории роковой соблазнительницы Леоны, которая одержима желанием разлучить покойного мужа с оплакивающей его любовницей, Яновская вместе с художником Сергеем Бархиным сделала модернистский особняк, легкими штрихами уподобленный хлеву. Россыпи соломы, лопаты и вилы соседствуют со стильной мебелью и абстрактной живописью, а стены вместилища этого художественного бардака не покрашены, а залиты краской. По дому мечется Леона, в душе которой царит похожий хаос, — немолодая, не скрывающая ни лет, ни подвязок своих чулок женщина, в каждом движении которой сквозит привычка покорять с первого взгляда. Вернее, с первого слова — мужчин она встречает приветствием, звучащим как заклинание, «Здравствуй ты, ты, ты». Леона окружена воздыхателями, любовниками и их разъяренными женами. Ее мир погружен в какой-то сумбурный эротизм, опьяняющий любого, соприкасающегося с ним. Не только мужчины, но и ее горничная-паж Аликс (Наталья Мотева) — карикатурное существо, в котором огромные очки и невероятный головной убор доминируют над половыми признаками, — связана с ней узами чувственности и влечения.

Мужчины приходят и уходят, захлебываясь от ревности друг к другу, Леона привлекает и дразнит их, откровенно играя, однако порой — на какую-то долю мгновения — срываясь с легкомысленных высот фарса в бездну неподдельного отчаяния. Насмешливая интонация и чуть схематичная, эстетская форма спектакля, отсылающего то к клоунаде, то к немому кино, призваны подчеркнуть драматичную странность главной героини. Странность, которая, впрочем, постепенно обретает основания. Леона знакомится с молоденькой любовницей недавно умершего мужа — Фели (Татьяна Рыбинец), и та открывает ей глаза на мужские и человеческие достоинства господина Дома, которого она всю совместную жизнь считала скучным ничтожеством. Упущенные возможности становятся для Леоны настоящим наваждением и она жертвует всеми своими женскими успехами ради эфемерной и весьма условной детали — Фели не должна получить место в склепе рядом с покойным господином Домом, как тот завещал.

Виктория Верберг играет, кажется, самую женскую сложность — то тайное, чего ни мужчины, ни сами женщины не могут понять до конца, но что самым драматичным образом влияет и на тех, и на других. Она играет и женскую зрелость, и ревность, и взбалмошность, и страсть. А поскольку речь идет не о мыльной опере, но о талантливом театральном творении — бытовые детали, пропущенные через призму театра, обретают бытийность и философскую глубину. Впрочем, именно это обстоятельство отсекает некоторую часть потенциальной публики, предназначая спектакль для тех, кто готов ценить сложную красоту.



Назад