Олег Зинцов «Укол зонтиком»

Ведомости 11.05.2001

Английский детектив в ТЮЗе
Детектив Агаты Кристи в московском ТЮЗе — довольно неожиданный репертуарный поворот: в театре Генриетты Яновской и Камы Гинкаса публике предлагают по преимуществу жесткие психологические аттракционы: похороны Пушкина, истерики чеховской Сарры или казнь декабристов. То, что тюзовский «Свидетель обвинения» не совсем детектив, тоже, конечно, можно было предположить заранее, но оправдывается это предположение только в финале: Яновская закручивает жанровую интригу не хуже, чем Агата Кристи — сюжетную.

В пьесе речь идет о чисто английском судебном казусе: молодого безработного обвиняют в убийстве благоволившей к нему состоятельной пенсионерки; единственное алиби подозреваемого — показания его жены, но она неожиданно свидетельствует против мужа. Что по британским законам недопустимо. Тут, однако, выясняется, что брак не совсем законен; интрига запутывается окончательно.

Спектакль Яновской выглядит поначалу ироничной игрой со стереотипным образом Англии: разумеется, туманы, зонтики (художник Сергей Бархин сделал их главным элементом сценографии) , «чаю, сэр? » и прочий файф-о-клок в стиле популярного отечественного сериала про Шерлока Холмса и доктора Ватсона (временами из репродукторов даже звучат голоса Василия Ливанова, Виталия Соломина и Рины Зеленой). Эта легкость придает «Свидетелю обвинения» почти водевильный характер — до того момента, пока сквозь сюжет драматурга не проступает сюжет постановщика, пьесой, кажется, совершенно не предусмотренный.

Генриетта Яновская поставила не детектив про то, кто пришил старушку, а мелодраму про мужчин и женщин. Англия в ее «Свидетеле обвинения» — страна сугубо мужская, ее холодная логика пасует перед всем женским, чувственным, иррациональным: многоопытный адвокат сэр Уилфрид (Игорь Ясулович) не способен найти правильный ответ, потому что в основе поведения героини (Ольга Демидова) лежит совершенно иной, недоступный его пониманию код — страсть.

Героиня, кстати, иностранка, немка, и Яновская удачно придает ей черты famme fatale арийского, марлен-дитриховского образца. Но финал тюзовского «Свидетеля обвинения» — с поножовщиной и страстью в клочки — это обстоятельство никак не объясняет. Такое развитие событий, как в новом спектакле, вероятно, не смогла бы вообразить даже Агата Кристи. Ее алиби в данном случае бесспорно: за то, что происходит на сцене МТЮЗа в последние пять минут, британская писательница никакой ответственности не несет. Так, как героиня спектакля Яновской, ни англичанки, ни немки себя не ведут. По крайней мере, в образцовых детективах.