Назад

Юлия Арсеньева «Параллельные миры»

«Театральная афиша»
Декабрь 2015

Роман англичанина Джона Фаулза «Коллекционер», написанный в 60-­е годы ХХ века, мгновенно стал культовым, был экранизирован и многократно инсценирован. В Московском ТЮЗе режиссер Павел Артемьев на репетициях переводил текст романа на язык театра, стараясь сохранить и множественность смыслов, и композиционный лабиринт. Как и у Фаулза, здесь два действующих лица, две параллельные истории: одна – от лица коллекционера бабочек Клегга, безликого клерка, человека без свойств, другая – ретроспективно воспроизводимый дневник юной художницы Миранды. Как и в романе, герои познакомятся, когда Фредерик Клегг похитит понравившуюся девушку и запрет в подвале необитаемого дома.

Выбранные по контрастному сочетанию актеры – Марина Ворожищева, играющая бойкую красавицу Миранду, и Олег Ребров, мямля­-похититель Фредерик, – сыграли историю двоих, где один любит, а другой презирает и ненавидит. Но для режиссера важным оказалось и то, что они – выходцы из разных миров, и не только социальных. Он – существо из душевного подполья, полон условностей. Закомплексованно-­услужливый, с багажом наив­ных грез о любви, чистоте и прочей мещанской мишуре, Клегг не способен понять предмет своего обожания. Похищение Миранды герой, так и не заметивший, что убивает ее, маскирует идеальной влюбленностью, готовностью прислуживать и поклоняться объекту своего обожания. А она, эгоцентричная снобка, пребывающая в другом социальном измерении, и не подозревает, что в мире полно таких, как Клегг.

Павел Артемьев поставил спектакль про людей из двух миров, которые ни при каких условиях не могут соединиться. Клегг упивается своими чувствами, не замечая страданий Миранды. Она испытывает ненависть, отвращение, потом заболевает и ей становится страшно. Между героями как будто существует глухая стена: они никогда не поймут друг друга.

В лаконичном белом пространстве спектакля (кровать, стол, книги) яркими всполохами возникнут корзины с тюльпанами, экзотические фрукты, красное платье Миранды. А потом, во втором действии, – большой безликий ящик: то ли гроб, то ли контейнер. В этот ящик Клегг как­-то по-­деловому сложит безжизненное тело девушки и оставшиеся от нее вещички. Он уже приметил очередной объект любви…



Назад