У нас сегодня большое горе. Ушла из жизни Маша. Мария Дмитриевна Седых. Наш близкий, наш самый близкий друг. Друг нашего театра. С 87 года она знает все спектакли МТЮЗа, она была на всех премьерах, она смотрела все наши спектакли в разных городах и даже странах, кроме трёх последних премьер: «Фалалея», «Героя с дикого запада» и «Всё кончено».
Человек близкий нам и по вкусу, и по взглядам, которого всегда слышали и понимали мы, и который всегда слышал и понимал нас. Она до тонкостей знала труппу. Смотрела спектакли по несколько раз. А иногда, приходя, говорила: «Что-то я устала от всего… Надо у вас тут что-нибудь посмотреть». Мы не слышали её последние слова. Но со слов сиделки мы знаем, что перед беспамятством она неоднократно повторяла слово «Остроумно». Это очень похоже на Машу. Машу – блестящего критика, многие годы работавшего в журнале «Театр», когда в нём работали такие великие театроведы, как Свободин, Крымова, Соловьёва, Рудницкий, Гаевский, Туровская. И на этом блестящем фоне молодой критик Маша Седых всегда была заметна, своеобразна, имела свой взгляд и свой почерк. Это был очень весёлый и жизнерадостный человек. Даже в самые трудные моменты, когда умирал её муж, или когда она сама уже очень серьёзно болела, Маша умела добывать радость из жизни. Могла пойти в самую чёрную минуту в ресторан, или повести своего уже совсем слабого мужа в магазин, чтобы купить ему розовую рубашку, цвет которой он может уже и не различал. Или отвезти его в Лондон, где он никогда не бывал. У неё стоило учиться жить. И мы, как могли, пытались. «Остроумно»! Как это похоже на неё. Она была резка и непримирима во взглядах.
Когда я делал свой первый спектакль в Москве, идя на первую репетицию, я случайно встретил Машу. Это оказалось счастливым знаком и превратилось в примету. И многие годы после этого, перед тем как начать новый спектакль, я созванивался с нею, и мы договаривались о как бы случайной встрече.
Кама Гинкас, Гета Яновская, МТЮЗ