Анна Банасюкевич «Четвероногая ворона» в ТЮЗе: когда откроется магазин

РИА Новости 19.01.2013

Спектакль «Четвероногая ворона», родившийся в студенческой аудитории ГИТИСа, вошел, в своей обновленной версии, в репертуар Московского ТЮЗа. В театре прошли открытые прогоны спектакля, а премьера намечена на 27 января. Коллаж из рассказов Хармса придумал и поставил Павел Артемьев, ученик Леонида Хейфеца. Играют «Четвероногую ворону» на малой сцене, в камерном пространстве, которое, по решению художника Полины Гришиной, почти на все время спектакля становится еще меньше, чем есть.

В центре сцены — массивная каменная стена, с трещиной наверху, посреди стены — деревянная дверь. На двери висит табличка «Учет» — кажется, что дверь эту очень давно не открывали. Рядом — лавка. Эта площадка перед магазином в спектакле наделена несколькими смыслами — это и своеобразный перекресток, на котором сходятся пути всех персонажей, и символ экзистенциального безнадежного ожидания, и образ абсурдности и косности быта.

В начале спектакля на лавке только один человек — Киргиз, коренастый, в свитере, тюбетейке. Под ногами — гигантская гора шкурок от тыквенных семечек. Абсурдность диалога Хармса подкреплена мизансценой: «Долго тут?», спрашивает киргиза только что подошедший к закрытой двери Мужик, тот молча, взглядом, показывает на гору шелухи.

Со временем, пространство спектакля расширяется — слева и справа стоят две железные конструкции. Слева — что-то вроде странной, непонятно для кого сделанной кровати, забраться туда можно только с помощью лестницы. На этой кровати будут пить водку хорошенькая Галя в светлом платье (Софья Райзман) и джентльмен Петя (Александр Паль), который, на поверку, не такой уж и джентльмен, а, вполне себе, советский гражданин.

Справа — тоже высокая конструкция, но здесь, сверху, стоит допотопная швейная машинка, на которой строчит жена Мужика (София Сливина). Какой-то бесконечный лоскут черной ткани все лезет и лезет из-под иглы. Рядом увесистый телефон, сзади дверь. Такая же, как и слева, в квартирке джентльмена. Двери эти как будто бы ни к чему не относятся, совсем условны, болтаются на сквозняке, ничего не закрывая, не отгораживая. Никакого личного, уютного пространства в спектакле нет.

Главный герой спектакля — Мужик (Олег Ребров) — это молодой парень в кожаной потертой куртке, в кепочке, с авоськой. Такая авоська — красная или голубенькая — есть здесь у каждого, небогатый быт всех уравнял. Растянувшись на скамейке, Мужик рассматривает присевшую рядом девушку, потом, с вызовом — джентльмена. «Вы, случайно, не американец?» — задает насмешливый вопрос, а рядом с собой бросает авоську: место занято, лавка кончилась. «Американец» подставляет под зад трость — старается выглядеть изящно и импозантно даже в нелепой ситуации, и побеждает — Галя уходи с ним.

В спектакле много таких ироничных, подробных наблюдений, молодые актеры отлично чувствуют друг друга, мгновенно, тонко реагируя на действие партнера. Все нервирует Мужика — песни Киргиза, его друзья, лузгающие семечки, то, что они сидят рядом, и то, что, если согнать их с лавки, садятся на корточки. Страх чужого, непохожего здесь подан иронически-метко — спокойные, чуть недоумевающие киргизы не столько злятся, сколько удивляются: почему гражданин так нервничает. А злость Мужика перерастает в отчаяние, и вот он уже дома — где его поедом есть мегера-жена. Тетка в повязке на голове, в синей рабочей рубахе и платке, повязанном вокруг поясницы. Муж в порванной рубахе спасается бегством на высокую кровать, но и там достает его супруга — злится, что так и не попал он в магазин. В забитом человеке просыпается зверь, он вырывает из рук жены кусок капусты, которую подарил ей подозрительный новый дворник. С криком «кобыла» он возвращается туда же, откуда и началась его история — на пятачок у магазина. Дарящая смутную надежду табличка «Учет» сменилась категоричной надписью «Закрыто», а у героя уже не осталось мелких претензий к добродушным киргизам, только один вопрос: «В Бога веришь?». Тотальная ирония спектакля не мешает здесь мысли об одиночестве человека на земле и полном разрыве коммуникации, когда, вроде, и порознь плохо, и терпеть друг друга совсем непросто.

Спектакль в ТЮЗе получился с привкусом студенчества — азартный, ироничный, легкий, с множеством точных наблюдений, запоминающихся остроумно придуманных этюдов. Есть, правда, какая-то неопределенность в образе Мужика — поначалу он кажется таким простоватым хамом, но потом вдруг становится почти символом, пусть и пародийным, вечно мятущейся интеллигенции. Есть, порою, и ощущение затянувшегося анекдота — когда уже понял шутку, понял ситуацию, но она все длится и длится. Например, та же ссора с женой — громкая, долгая, постепенно теряющая свое остроумие.

Табличка «Закрыто» — как знак отчаяния, от этого неудивительно, что когда тоскующий Мужик отрывает деревянную дверь, за ней только серая бетонная стена. Впрочем, в самом конце падет и она, открыв взору распластавшегося на полу героя стильную картинку буржуазно-гламурного рая — с красной ковровой дорожкой, с дамами в вечерних платьях. Окажется, что выход все-таки есть, но туда ли, куда хотелось бы — это вопрос…