Елена Алдашева «‎‎Мир скандинавского севера»‎

Театральная Афиша столицы 01.03.2024

Незадолго до того, как Юн Фоссе получил Нобелевскую премию, во флигеле МТЮЗа появился спектакль «Без сна» по прозаической «Трилогии» живого классика, более известного и востребованного на отечественной сцене как драматург. Режиссер Сергей Тонышев попытался найти театральный эквивалент художественным мирам Фоссе и нашел его в самой материи театра.

В прозе Фоссе, как и в его пьесах, сквозь простую, полупрозрачную форму непостижимым образом сквозит и мерцает непостижимо-метафизическое. Объяснить эту притчевость, а тем более передать на сцене, весьма сложно. Тонышев выбирает из «Трилогии» в качестве основной первую часть — «Без сна», но переплетает ее с двумя другими. Действие разворачивается сразу во многих временах и даже измерениях, сны и воспоминания-флешбэки материализуются, перетекают друг в друга: как и в романе, линейность сюжета как будто сохраняется, но постоянно перебивается, как прерывистое дыхание в полудреме. Сам сюжет предельно прост: двое юных влюбленных из норвежского села приходят в большой город. Она беременна, он музыкант. Она рожает сына, он совершает ради них три убийства. Его вешают, она рожает дочь от другого. Состарившаяся дочь видит призрак матери.
Тонышев создает почти физически осязаемый мир скандинавского севера. Он сам родом из северных краев, пусть и совсем иных (Ханты-Мансийск), и неторопливая мелодичная простота, восприятие суровой красоты мира как чуда — важный элемент многих его спектаклей. В «Без сна» есть и любимое им чудо музыки, барочно-инструментальной и вокальной а капелла. «В музыке печаль легчает, становится полетом, полет же может обернуться радостью», — повторяют герои. А главное, в спектакле убран почти весь нарратив, но остается волшебство самой материи театра. Он соткан из переключений света (желтое тепло печи, холодный полумрак зябкой улицы), звука (голоса из коридора, из-за стены), из вторжения непостижимого: окно во двор распахивается, с мороза герои забираются в недавнее летнее прошлое или не могут достучаться до будущего. Все просто и символично, как у Фоссе: сияние из скрипичного кофра, кровавая черта на белой стене. И внимательная тишина, в которую врывается из окна кукольная ворона.