Назад

ЕЛЕНА ГУБАЙДУЛЛИНА «ГЕРАНЬ НА АВАНСЦЕНЕ»

ПТЖ 11.05.2016

Генриетта Яновская поставила пьесу Евгения Попова, известного писателя, запрещаемого в советские годы, соратника Аксенова, Кабакова, Ахмадулиной по легендарному самиздатовскому альманаху «Метрополь». «Плешивый мальчик» (ставший в МТЮЗе «Плешивым Амуром») написан в 70-е, о 70-х годах рассказывает и сильно укоренен в том, застойном времени. Два десятка людей, действующих в пьесе, живут в тесном дворе, почти в коммуналке, где все у всех на виду. Дни за днями мелькают, как листы скучного календаря-численника. Но большой компании кажется, что вместе веселее коротать время, даже если просто стоять в бесконечной очереди за водкой или каким-нибудь дефицитом. Обращаясь в прошлое, режиссер и ностальгирует по общинному житью-бытью, и разоблачает его иллюзии. Кому-то сочувствует, кого-то подначивает. Где-то подробно психологизирует, где-то сгущает краски до неправдоподобия. Незатейливая жизнь советской коммуналки пересказывается ярким театральным языком. Театральный подход к типам, характерам, ситуациям — самое интересное в постановке.

Спектакль начинается с песни, которую хором затягивают все обитатели усадьбы № 13 по улице Засухина (больше похожей на казарму). А в финале раздается выстрел. В убогом дворике, где уже давно не происходит ничего экстраординарного, вдруг случается трагедия. Стреляется бывший летчик Коля Малинин. Из-за несчастной любви, как в чувствительных романах XVIII века. Каким ветром занесло этакий экстрим в болото века двадцатого? Роковая развязка только кажется надуманным драматургическим эффектом — финал предопределен уже в прологе, в мнимоидиллическом пении хором. Поют вместе, но каждый выглядывает из своего окошечка в доме с перегородками. Как будто этим людям выделена не жилплощадь, а камеры в пожизненной тюрьме. Тюрьму в действии поминают не раз. Тихий пьяница слесарь Епрев отсидел свое. Шумный спекулянт Свидерский сядет вскорости. О тюрьме рассказывают анекдот, в котором французы хотят купить «безлошадному» другу автомобиль, а русские стряпают товарищу срок, «потому что он еще в тюрьме не был». Что за дрянной менталитет — если самому плохо, пусть ближнему будет хуже? Беда в том, что большинство обывателей из пьесы Попова согласны на тюремно-пассивное существование. Мечты о свободе в таком окружении — удел бунтарей-одиночек.

Коля Малинин, каким его играет сосредоточенный Константин Ельчанинов, — не бунтарь. Устроившись в углу двора, долго чинит какой-то агрегат — то ли мотоцикл, то ли мини-самолет. Но повышенная раздражительность в общении с соседями выдает его усталость от жизни в замкнутом пространстве, где все предсказуемо и мечты неосуществимы. Летчик, рожденный летать, тяготится несвободой. Он и профессию потерял из-за неутолимой тяги к воле — поверил любимой, что та на работу опаздывает, и вне расписания и вне закона «подвез» ее на крылатом транспорте. Девушка, выказывающая такие желания, необыкновенна. Но по стечению обстоятельств, Лиза Кривицкая тоже проживает на заурядной улице Засухина, в доме № 13. Роль Лизы Генриетта Яновская поручила Марии Луговой, когда-то сыгравшей Гедду Габлер у Камы Гинкаса. Выбор не случаен. Сонному царству «Плешивого Амура» такая непримиримая натура нужна для контраста — свободолюбивая, себялюбивая и злая, как ибсеновская Гедда. Летчик Малинин летит к ней душой, как мотылек на огонь, очаровываясь ее свободой, не замечая злости. Между тем Лиза Кривицкая активно действует наперекор заведенным обычаям. И свадебное платье надевает только для того, чтобы подразнить юных соседок, мечтающих о замужестве и прилежном домохозяйстве. Траектория ее полета завершается изменой жениху. Но жених Коля Малинин стреляется не только из-за ее предательства. Без непокорной Лизы свободы уже не видать, а жизнь «в углу сарая» невыносима. Частная судьба на театральной сцене обобщена до символа. И тем острее его поэтическое звучание, чем больше прозы вокруг.

Советский прозаический быт показывается в спектакле с дотошными подробностями. В центре сцены красуется колонка, из нее то и дело льется настоящая вода в обшарпанные ведра. Вместо скамейки — драное кресло из сломанного автомобиля. На нем почти всегда восседает брат Лизы Стасик Кривицкий, поясняющий, кто есть кто в этом дворе. В действие этот комментатор вступает, если надо с кем-то поспорить или принять участие в выпивке. «Его учителями были: улица, философ Монтень и гробовщик Федор. От подобного эклектизма он, вероятно, скоро сопьется», утверждает драматург в краткой характеристике этого героя. Но ироничный красавец Стасик (Максим Виноградов) кажется самым трезвым и здравым во всей компании. Как будто существует за рамками коллективного портрета обычных советских граждан, чьи примечательные черты так точно и остро вывела в этом спектакле Генриетта Яновская.

Актеры, вспомнив 70-е, искренне поверили в предлагаемые обстоятельства. Многие персонажи кажутся пришельцами из той жизни. Таков слесарь-сантехник Сергей Александрович Епрев в исполнении Александра Вдовина — маленький человек, естественный в своем пьянстве, гордящийся совпадением имени и отчества с поэтом Есениным, но давно махнувший рукой на свой затрапезный внешний вид. Таков аккуратный пенсионер Фетисов Николай Николаевич, представленный Игорем Ясуловичем как интеллигентный коммунист, чьи призывы к порядку усиливает приличествующая речам трибуна для партсобраний. Тетя Липа Кривицкая (мама Лизы и Стасика) — женщина, растворившаяся в заботе о детях и домашних хлопотах. Играющая ее Марина Зубанова обаятельно утрирует суетную возбужденность этой женщины «без возраста и без внешности», но так узнаваемо показывает тетушку-заботу, жившую, наверное, в каждом советском дворе. А Павел Поймалов, играя нечистого на руку директора шашлычной Свидерского, не скупится на эстрадные краски. И это броское пятно так же органично в ансамбле, созданном Яновской, как и акварельная в своей скромности почтальонша Надя. Актриса София Сливина укротила для этой роли свое кипучее характерное дарование, сильно сыграв тихое самозабвение в любви.

В спектакле нет маленьких ролей. Коллективному портрету людей 70-х необходимы и соседка Вера — холеная обеспеченная дама (Елена Левченко), и преисполненная собственного достоинства небогатая соседка Надежда Ивановна (Надежда Подъяпольская), и шалопай Шенопин (Антон Коршунов)… И больная мама Коли Малинина, не появляющаяся на сцене. «Коля, ты здесь?» — спрашивает она голосом самой Яновской. И в этом простом вопросе слышится беспокойство и страдание не столько за сына, сколько за все человечество. Кукольных дел писатель Утробин Илларион Степанович — важнее многих, хотя герой Александра Тараньжина ничего особенного, на первый взгляд, не делает. Зарабатывает бесхитростными кукольными пьесами, а в стол пишет серьезные произведения. Это он, зачитывая соседям свой опус, поминает плешивого Амура, пролетающего над двориком. Какого заслужили, такой и пролетает. А провидец, заметивший этот печальный факт, перерастая свое время, описывает тревоги будущего.

Сергей Бархин, разработавший пространство спектакля, выстроил диагональ, зажатую с двух сторон мрачными постройками. Казалось бы, и есть куда уйти — диагональная линия ведет в невидимую глубину сцены. Но двор с убогой колонкой как магнитом притягивает всех обратно. А возле рампы красуется горшок с чахлой геранью. Жалкое подобие природы, тщедушная красота, слабо напоминающая о красоте настоящей. Цветок-пленник, по недоразумению посаженный каким-то плешивым Амуром. Еще один штрих в сложной многофигурной композиции о прошлом, представленной в МТЮЗе для того, чтобы всерьез задуматься о настоящем.



Назад