Алиса Никольская «Сумрак доверия»

Взгляд 29.01.2008

Есть у нас целый ряд художников, у которых не бывает веселых спектаклей. К примеру, Кама Гинкас – человек не без чувства юмора. Но когда он шутит на сцене, кровь застывает в жилах. В его мтюзовской премьере «Роберто Зукко» на первый взгляд немало забавных моментов. Однако по выходе из зала не покидает чувство ужаса.
Без видимых причин :

Может ли убийство не быть аморальным поступком? Бывает ли убийца, вызывающий больше сопереживания, нежели его жертвы? В современном мире это встречается сплошь и рядом.

Достаточно включить теленовости.

Спектакль Камы Гинкаса «Роберто Зукко» по пьесе Бернара-Мари Кольтеса вызывает в памяти как раз телевизионные сюжеты. Быстрые, броские, пугающие отвлеченностью интонации. Когда не запоминаешь лиц, но фокусируешься на фактах.

Гинкас в «Роберто Зукко» предельно циничен. Его краски – не гуашь, а перо с тушью. Он лишь слегка отчеркивает характеры, будто показывая альбом с фотографиями.

Похожая документальность присутствовала у него в давней «Казни декабристов». Однако там слезы и сострадания было гораздо больше. А здесь никого не жаль. Зато за всех боишься. Как за себя. Потому что мир спектакля тождественен миру вокруг.

В «Роберто Зукко» нет плохих и хороших, правых и виноватых. У каждого персонажа, попадающего в поле зрения, хватает и проблесков, и сумрака. Смотреть на них дико, поначалу даже смешно, но почти сразу жутко.

Потому что болезнь у всех одна – равнодушие. Которого нет у Роберто.

Почему Роберто убивает? Потому что ему страшно. У него нет ничего, кроме собственной физической силы, и он пытается оградиться от агрессии извне. Он искренне не хочет ничего дурного матери, но после ее ненавидящей истерики буквально вынужден ее убить.

А стреляя в ребенка, Роберто испытывает самый сильный страх: мальчик словно заглядывает ему в душу и понимает про него все. Ведь Роберто сильнее всего боится себя.

Он еще не наигрался в детство, ему хочется нежности и заботы. А вокруг – черные каменные стены, глухой потолок и много-много чужих непонятных существ, которые постоянно что-то от него хотят. И одиночество.

Заглавный герой оставляет неоднозначное впечатление. Статный, брутальный Эдуард Трухменев играет юнца, чей не сформировавшийся еще разум остался где-то на поле военных действий. Огромный, сильный мужчина с сознанием ребенка.

Его жестокость – защита, а не нападение. Сколько их, таких вот мальчишек, научившихся быть сильными, но не сумевших полюбить и внушить любовь? Они никому не нужны, их нигде никто не ждет. Им некуда идти, и они двигаются на ощупь. В финале, ослепляя толпу солнцем-прожектором, Роберто уводит свет от себя. Он наконец укрылся. Он в безопасности. Теперь его никто не найдет. И, быть может, больше не надо будет убивать.

Ни для кого не новость, что окружающий мир дает мало поводов для оптимизма. Однако мрачные спектакли поразительным образом интереснее веселых и развлекательных. Может, дело в доверии?

Идя «в гости» к хорошему режиссеру, зритель надеется получить ответ на те чувства, что живут в нем самом. И порой не принципиально, какой текст режиссер берет за основу.

Он всегда найдет возможность выразить то, что от него ждут.