Юлия Черникова «Копилка для трупов»

utro.ru 15.01.2008

Премьера Театра юного зрителя начинается с признания. «И режиссер, и пьеса – это вчерашний день», – говорят персонажи, грея руки над отвалившимися от вывески, но еще смутно светящимися буквами «th». Однако слова о собственной театральной старости и проигранной схватке со временем – чистая выдумка. Режиссер спектакля «Роберто Зукко» Кама Гинкас продолжает методично осваивать привычный для себя жанр – тщательно спланированную провокацию.

Более благодатный материал – если, конечно, не брать в расчет предыдущую работу Гинкаса, инсценировку легенды о Великом Инквизиторе из «Братьев Карамазовых» – придумать сложно. Пьеса француза Бернара-Мари Кольтеса соединяет мрачный взгляд на мир усталого интеллектуала и остроумие и легкость драматургической конструкции, шинкующей текст на короткие сцены. Где-то между «Вокзалом» и «Арестом» появляется «Офелия» – путанный, но увлекательный монолог одной из героинь о вселенском дерьме и мужской вони: «Все здесь сплошная грязь. Грязный город, кишащий самцами». Сразу и не разберешь: то ли кликушество, то ли пророчество, то ли просто авторская шутка. Скорее, все же изысканная и провокационная реминисценция к «Гамлету». Не случайно и главный герой – реально существовавший серийный убийца Роберто Зукко наделен приметами шекспировского персонажа: ему отвратительна гниль окружающей действительности, и он готов любыми способами вмешиваться в мироустройство. Любые способы в данном случае, как, впрочем, и в случае оригинала, самые радикальные – убийство себе подобных.

Но и в «Гамлете», и в «Зукко» есть один любопытный момент. Причиняющий смерть и жертва смерти на самом деле вовсе не уподоблены друг другу; более того, они сделаны из разной материи. Поэтому-то и в суде Роберто Зукко, хотя и является, бесспорно, обвиняемым, должен проходить как свидетель, как тот, кто заметил и засвидетельствовал, что «лучший способ жить спокойно – это быть прозрачным, как стекло, как хамелеон на камне, проникать через стены, не иметь ни цвета, ни запаха, чтобы людские взгляды проходили вас насквозь и видели тех, кто стоит за вами… Это сложная задача – быть прозрачным; это труд; это старая, очень старая мечта о человеке-невидимке. Я не герой. Все герои – преступники. Нет такого героя, у которого одежда не была бы запятнана кровью, а кровь – единственная в мире вещь, которая не может остаться незамеченной».

В своем спектакле Гинкас создает закрытую лабораторию по изучению героя и природы героического, справедливо пользуясь и старыми наработками с образцами тканей «тварей дрожащих или права имеющих». Он размещает зрителей на сцене, задергивает за их спинами занавес и испытывает слух позавчерашним хитом от группы «5nizza» – «Я солдат, солдат забытой богом страны, я герой, скажите мне какого романа». Декорации создают атмосферу края цивилизации – бессмысленные неоновые вывески, решетки, доски (сценография Сергея Бархина). В центре канализационный люк – в него сбрасываются трупы. Во всем этом сохраняется неопределенность неизвестно какого романа. Брутальный Роберто Зукко (Эдуард Трухменев) с оковами, тянущими к земле, и взглядом, устремленным к солнцу, растерянно бродит среди мелкотравчатого человечества, пытаясь отыскать причину своего беспредметного несчастья и беспросветной грусти. Причины не находится; приходится действовать наугад. Дома – пьяная, нищая, одетая в лохмотья мать. Ее Зукко убивает в порыве нежности: чуть-чуть не рассчитав объятия. В парке – утомленная роскошью дама. Ее маленького сына Зукко отправляет на тот свет почти случайно: обернувшись на прощанье и послав свинцовый поцелуй. Почти случайно ничего не делает попутчику в метро: тот слишком его боится и хочет жить.

А между тем, Роберто Зукко – вовсе не главный персонаж спектакля. Не его убийства делают невозможным и противоестественным само понятие «героя». Героическое уничтожают второстепенные действующие лица – сонм обывателей, из которого выхватывается то одна, то другая фигура. Отец Девчонки (Андрей Бронников) – вечно пьяненький и блаженно пялящийся в зрительный зал мужичок в ушанке. Ее сестра (Ольга Демидова) – старая дева с внешностью и манерами нелюбимой школьниками учительницы. Мужчина (Алексей Дубровский) и Женщина (Сергей Лавыгин) с лыжами и авоськой наперевес, с сериальным любопытством обсуждающие, застрелит ли Зукко своего заложника, и дающие бездельные советы местному полицейскому. Все эти уморительно и жестко созданные актерами типажи, изъясняющиеся на языке общих мест, – бесспорные антигерои вчерашнего дня. Причем не только за стенами, но и в стенах театра. Самое неприятное, что они успешно заселяют и день завтрашний. А вот за то, что в нем появится, помимо антигероев, и свой герой, поручиться некому. Разве что внимательно следить за сводкой криминальных новостей.