Наталья Витвицкая «Улитка на склоне»: путая миры»
Ведомости
24.01.2025
Петр Шерешевский поставил повесть братьев Стругацких как четырехчасовое онлайн-кино
Главный режиссер Московского театра юных зрителей Петр Шерешевский представил первую премьеру сезона, выбрав в качестве основы архисложную повесть братьев Стругацких «Улитка на склоне». Спектакль настолько лихо закручен и глубокомыслен, что смотреть его лучше не один раз. Даже если сюжет и выводы понятнее не станут, актерские работы и зрелищность самого действа никого не оставят равнодушными.
Повесть «Улитка на склоне» сами Стругацкие считали своим самым совершенным и значительным произведением. Наложенный запрет на ее публикацию только подогрел интерес к произведению – свою роль сыграли шлейф самиздатовского хита и убежденность критиков в том, что злая сатира на существующий режим имеет философскую подоплеку. «Улитку» и в эпоху оттепели, и сегодня можно читать как библию легендарных фантастов – бесконечно разгадывая подтексты и путаясь в интерпретациях.
Сюжет ее состоит из двух очень слабо связанных, но чередующихся друг с другом линий: «Управление» и «Лес». Речь идет о параллельных мирах, из которых нет никакой возможности вырваться. В Управлении орудуют бюрократы, они постоянно пьют кефир, считают на сломанных арифмометрах, издают нелепые законы, множа безумие и смерть. В их обязанность также входит сохранять Лес, одновременно уничтожая его. Попавший сюда по чистой случайности герой Перец мучается от невыносимости бытия и рвется в этот самый загадочный Лес. Однако пропуск туда ему заполучить не удается.
Второй герой по имени Кандид как раз застрял в Лесу и грезит о том, чтобы выбраться из него. Когда-то он был ученым, попал в авиакатастрофу и потерял память. Выходившая его болтливая чудачка из местных (Лес населяют примитивные аборигены) нарекла себя его женой, а Кандида именовала Молчуном. Эта странная парочка бродит в мистическом лесном массиве, обсуждает русалок и мертвяков, натыкается на воров и пытается сбежать. Шерешевский не показывает истории последовательно, на наших глазах он конструирует оба этих мира, то и дело «перепрыгивая» из одного в другой и обратно, пытаясь достигнуть их взаимопроникновения.
В смысле режиссерского почерка в «Улитке» Шерешевский верен себе – искусно адаптирует текст к сегодняшним реалиям, ведет киносъемку в режиме «здесь и сейчас», «развешивает» гигантские экраны для крупных планов, включает в лихой саундтрек шансон и попсу. То, что бросается в глаза даже самым преданным поклонникам режиссера, – в этом спектакле он не переписывает текст (справедливости ради, Стругацких знают не все, а потому главным становится донести содержание), а киносъемку делает основным средством выразительности. Снимают все происходящее сочинители А и Б. Они же – условные братья Стругацкие. Буквально из того, что находится под рукой, они создают свои пугающие и тревожные сюрреалистичные фантазии.
Спичечные человечки буквально зажигаются и гаснут в пивных стаканах, в трехлитровых банках отражаются искаженные лица, грязная половая тряпка, съеживаясь, становится похожей на лес в сумерках, снятый с огромной высоты. Все это, выводимое на экран, завораживает зрителя, так возникает единая для сложносочиненного спектакля оптика. И основной ее приметой является детализация странной жизни странных персонажей. Другой вопрос, что в какой-то момент внимание фокусируется только на онлайн-составляющей. Прием этот не Шерешевский придумал, но именно он любит его больше других – снимать и монтировать кино в реальном времени. Забывая при этом про собственно театральную ткань.
Впрочем, этот недостаток с лихвой окупается актерской игрой мтюзовских артистов – Вячеслава Платонова, Александра Тараньжина, Дмитрия Агафонова, Ильи Смирнова, Софии Сливиной, Аллы Онофер (перечислять справедливо было бы всех). Их искусство в крупных планах еще очевиднее. При этом никто не играет наотмашь – все эмоции собраны и притушены, слова произносятся исключительно в микрофоны.
«Улитка на склоне» – ансамблевый спектакль и собран по принципу конструктора. На каждую роль заявлено несколько актеров с принципиально разной психофизикой. Единственные персонажи, на позиции которых взято по одному актеру, это «братья Стругацкие» (Антон Коршунов и Сергей Волков, обладающие портретным сходством с писателями). Все работают с видимым удовольствием, во всех вместе и в каждом по отдельности чувствуется нерв и драйв истории. Да, в ней много непонятного, тревожного и вместе с тем задиристого. Шерешевский ценит подтексты и здесь сделал все, чтобы они легко считывались. В финале Перец таинственным образом становится директором Управления и очень быстро начинает входить во вкус. Бюрократия ему начинает нравиться. Кандид же, осознав, что кроме него аборигенов защищать некому (Лесом, как выясняется, управляют женщины-амазонки), остается их спасать.
Фэнтези начинает перекликаться с реальностью, однако право делать выводы Шерешевский оставляет за зрителем. Никакой догматики и морализаторства в его четырехчасовом спектакле нет. Есть попытки расшифровать смыслы, освоить и присвоить их, добавив свои. Спектакль стоит трактовать как пространство для интеллектуального поиска. Тогда тот факт, что он оставляет больше вопросов, чем ответов, будет казаться не негативным, а вдохновляющим.
Назад