Театр To Go
13.06.2024

В начале июня – традиционно с помпой и пафосом – отметили юбилей Александра Сергеевича Пушкина. По случаю 225-летия нашего всего искусственный интеллект воссоздал его облик, шеф-повара готовили блюда по его любимым рецептам, знаменитости наперебой читали его стихи, а театры наперегонки ставили спектакли по его произведениям. В Московском театре юного зрителя вышли «Записки покойного Белкина».

Первая ассоциация, которую вызывает премьера МТЮЗа, – бурлящий котел. Режиссер Кама Гинкас бросает в него все подряд: «Метель», «Выстрел», стихи Пушкина, Вяземского и Жуковского, анекдоты, байки, статьи из Википедии, отрывки из писем и воспоминаний, дуэльные пистолеты, игральные карты, перевернутые корнями вверх голые деревья, огромные белые коробки…

«Записки покойного Белкина» – царство хаоса (спойлер: мнимого) и свободы, которая граничит с вседозволенностью. Актеры здесь не просто не вживаются в образы. Они даже маски пушкинских героев надевают нехотя и небрежно. Это особенно заметно в «Метели», которой открывается постановка. Владимир (Сергей Кузнецов) может на глазах у изумленной публики поругаться со звукорежиссером. Возмутиться тем, что ему не дают «сыграть любовь», порассуждать о пользе пилатеса или громким шепотом уточнить значения незнакомых слов. Машенька (Полина Кугушева), в свою очередь, дуется на партнера, который забывает реплики, посреди лирического эпизода начинает комментировать пожелания режиссера и развлекается, нарезая по сцене круги на гироскутере. Какая уж тут система Станиславского!

Это театр, здесь все условно, – не устает напоминать нам Кама Миронович. Вместо того, чтобы прятать театральные приемы и уловки, режиссер обнажает их, приглашая зрителей на свою творческую кухню. Это выглядит естественно и легко, порой даже легкомысленно. Но, если вдуматься, совсем не облегчает задачу исполнителей. В постановке каждому актеру приходится одновременно существовать в нескольких образах (Владимира, Сильвио, актера, который играет Владимира, и т.д.), взаимодействовать с партнерами на разных уровнях, не позволяя ни одной из своих ипостасей ни исчезнуть, ни поглотить другие.

Несмотря на все вольности, в премьере МТЮЗа сохраняются и характеры героев Пушкина, и его чарующая интонация. Начало спектакля кружит в ритме вальса и, как хорошее шампанское, слегка ударяет в голову. После этого светлого волшебства описание мысленного прощания Марьи Гавриловны с родителями и блуждания Владимира по заснеженным равнинам звучит особенно тревожно и зловеще.

Умение, отвлекаясь, возвращаться к первоисточнику и аккуратно стряхивать с него пыль веков – один из главных талантов Камы Гинкаса. В его постановках обыгрывается и играет, порой очень неожиданно, каждое слово. Для характеристики персонажей могут использоваться короткие и, на первый взгляд, незначительные реплики. А прочитанные по ролям описания держат внимание не хуже напряженных диалогов.

В середине «Записок покойного Белкина» обычно очень концентрированная, сгущенная атмосфера гинкасовских спектаклей, увы, разряжается, заставляя поглядывать на часы. Но вскоре постановка опять набирает обороты – с новыми акцентами. Из пяти повестей Белкина режиссер остановился на двух, «Метели» и «Выстреле». «Метель» – романтичная, но от этого не менее глубокая история об иронии судьбы, разводящей и соединяющей людей. О свадьбе, казавшейся несчастьем, но ставшей благословением – для героев Пушкина, но не для самого поэта. В его судьбе, как ненавязчиво напоминают нам актеры, все было ровно наоборот.

Во второй части, то есть в постановке «Выстрела», отсылки к биографии поэта становятся почти назойливыми. Историю Сильвио (Сергей Кузнецов) то и дело прерывают описания пушкинских дуэлей, раздумья о его интересе к смерти и играх с судьбой, которая, как и герой повести, воспользовалась правом отложить решающий выстрел.

Чем ближе к концу «Записок», тем меньше юмора и смеха, тем темнее краски и напряженнее размышления (режиссерские и авторские) о мышьей беготне жизни, об изменчивости удачи, о высокой цене, которую приходится платить любимцам богов. Тем чаще премьера МТЮЗа напоминает поставленный Гинкасом двадцать пять лет назад спектакль «Пушкин. Дуэль. Смерть».

У «Выстрела», по сути, счастливый финал, но на спасении графа Б. (Леонид Кондрашов) не успеваешь сосредоточиться, потому что постановка вдруг превращается в рассказ о последних часах жизни Пушкина. Когда открываются огромные коробки, демонстрируя бюсты поэта, а над сценой повисает его посмертное изображение, сомнений не остается: «Записки покойного Белкина» – спектакль не по Пушкину, а о Пушкине. О трагедии его гибели, которая продолжает мучить Каму Гинкаса даже сейчас. Спустя столетия. В разгар юбилейных чествований и торжеств.

Mosecube
31.05.2024

Вам доводилось видеть пушкинских героев на гироскутерах? Нет, ну за столько лет с наследием Солнца русской поэзии всякое бывало. Каждый раз с тревогой и затаенной надеждой ожидаешь, что еще ждать от режиссеров, взявшихся ставить пушкинскую классику. «Прокатит» или нет?

Московский театр юного зрителя, продюсер Леонид Роберман и его Театральное агентство «Арт-Партнёр XXI» привлекли к постановке по мотивам «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина» тяжелую артиллерию в лице корифея отечественной сцены Камы Гинкаса. 29 мая театр представляет премьерный спектакль «Записки покойного Белкина», а следующий его показ состоится, что очень символично, 6 июня, как раз в знаменательную дату 225-летия со Дня Рождения Пушкина. Кама Миронович в своей многолетней режиссерской карьере уже отметил 200-летний юбилей поэта спектаклем «Пушкин. Дуэль. Смерть», и тема судьбы, поединка человека с безжалостным роком, похоже не оставляла режиссера все эти 25 лет. Выбор был сделан в пользу двух из пяти повестей Белкина, а именно «Метель» и «Выстрел» возможно как раз потому, что в них влияние судьбы и участие человека в собственной участи звучит громче, чем в остальных. Не случайно герои время от времени, как мантру, повторяют любимую поговорку Пушкина: «То так, то пятак, а то денежка». Кто угадает, какой стороной судьба к тебе нынче повернется?

Начало спектакля довольно игривое. Молодые персонажи повести «Метель» Мария Гавриловна (Полина Кугушева) и Владимир (Сергей Кузнецов) общаются в легкой, непринужденной манере, свойственной молодежи 2020-х, время от времени напоминая друг другу и зрителям, что мы все находимся в некоторой театральной условности и все претензии за вольности и отступления от канонического пушкинского текста на совести режиссера. Пока молодежь рассекает на пресловутых гироскутерах, заменив ими санные повозки, родители Марьи Гавриловны (Елена Левченко и Дмитрий Супонин), тоже, кстати, довольно активные, сначала протестуют против невыгодного брака дочери и тем подталкивают ее к тайному венчанию, затем, смирившись, и опасаясь за ее здоровье, идут на попятный. Спектакль и сам как будто попадает в метель, действие немного застревает, и, поплутав в многократно повторяемых пушкинских цитатах, и столь же многократном пении «Матушка, матушка, что во поле пыльно» (говорят, эту народную песню Александр Сергеевич очень любил), выбирается наконец на простор к счастливому (правда не для всех) разрешению ситуации, гибели Владимира и объяснению Маши с новым поклонником (Леонид Кондрашов), так удачно заблудившимся в той же метели.

Судьба играет героем повести «Выстрел», бесстрастным Сильвио (все тот же Сергей Кузнецов), который, подорвав собственную репутацию отказом зарвавшегося молодого наглеца (Евгений Кутянин), в качестве объяснения рассказывает историю о своей отсроченной мести и демонстрирует простреленный кивер. А отказавшись стрелять в своего давнего обидчика, демонстрирует еще и истинное благородство. У меня со школьных времен остался в памяти образ фуражки, полной черешни, которую уплетал во время дуэли беспечный оппонент Сильвио, показывая полное пренебрежение к смерти и веру в собственную звезду. Но когда тебя настигает любовь и появляется тревога за близкое существо, одновременно приходит страх его потерять. Наслаждения этим страхом обидчика в качестве мести для Сильвио вполне хватило.

Спектакль поставлен в довольно необычной манере. Действие то и дело прерывается отсылками к реальной пушкинской судьбе. Каждый раз, когда герои произносят слово «Википедия», это означает, что мы услышим что-то или о пушкинских поединках или отношениях с женщинами, последнем дне поэта или его насыщенной Болдинской осени, когда и были созданы «Повести Белкина». Сначала эти перебивки немного отвлекают, но потом, проникшись образовательной миссией Камы Гинкаса, начинаешь постепенно втягиваться в процесс и уже ждешь очередного внезапного биографического отступления.

Из того, что произвело особенно яркое впечатление – это необычная сценография спектакля от художника Марии Утробиной – стоящие по углам сцены огромные ящики с надписями «не кантовать» и упаковочными лентами, один из которых хранит ценную посылку (какую, не скажу, но появившуюся весьма эффектно). Гигантские белые ветки деревьев словно прорастают из потолка, и спускаются вниз в момент метели, а герои весьма эффектно кружат между ними, на скутерах, огибая их и периодически падая со словами «сани перевернулись». Произведение художника Козлова, современника Пушкина, тоже вызывает в финале весьма неожиданный эффект. Если была задача удивить – создателям спектакля это удалось. Например, дама, сидящая передо мной, каждый раз очень реалистично вскрикивала при звуках выстрелов. На мой субъективный взгляд, слишком частое цитирование одних и тех же пушкинских четверостиший или строк из «Маленьких трагедий» не идет на пользу смысловому восприятию спектакля, повторение не придает каждому из них эксклюзивности, значимости. Но в качестве безусловных плюсов хочу отметить прекрасную игру Полины Кугушевой с ее игривостью, нежностью и отчаянием и безудержную страстную игру Сергея Кузнецова. Определенно яркие актерские удачи. И еще отмечу, как тонко, ненавязчиво включены в спектакль музыкальные фрагменты произведений Шопена, Шуберта и оригинальной музыки Петра Климова в исполнении ансамбля солистов камерного оркестра «Виртуозы Москвы», квартета «Камерата». Для человека почтенного возраста и заслуженного режиссера Камы Гинкаса, спектакль получился с неожиданно молодым посылом, «вайбом», говоря современным языком. Но после задорного появления мэтра перед спектаклем с ремаркой о том, что в спектакле еще «прибивают последний косячок», все вопросы о молодости отпадают. А каким еще должно было быть прочтение «Повестей Белкина» в театре юного зрителя? Спросить бы мнение шестнадцатилетних! Жаль, таких я после спектакля не обнаружила. Но уверена, ко Дню Рождения Пушкина все «косяки» исчезнут и спектакль будет жить как минимум еще лет 25, до следующего пушкинского юбилея.

МК
31.05.2024

На сцене МТЮЗа состоялась премьера спектакля «Записки покойного Белкина». Это совместный проект продюсера Леонида Робермана с театром, где многие годы работает Кама Гинкас. Спектакль поставлен им по произведениям и биографии Пушкина, по истории его дуэлей. По подсчетам современных исследователей, их было тридцать. 

Часть дуэлей не состоялась, но ведь они были объявлены. Пушкин бросал перчатку друзьям, вызывал на дуэль собственного дядю, уделявшего излишнее внимание пассии 17-летнего племянника. Он забывал о дуэлях, не приходил в назначенный час, заставляя переживать тревожные часы своих потенциальных противников. Дуэльный список будет обстоятельно рассмотрен. 

«Спектакль по Пушкину и о Пушкине», как указано в афишах,  идет два часа без антракта. Во время  первого показа на публике, где присутствовали в основном друзья и родственники тех, кто выходил на сцену и участвовал в постановке, все рождалось буквально на наших глазах. Спектакль набухал словно почка, и это удивительное ощущение. Робкое начало сменилось мощным финалом, от которого до сих пор не по себе. 

Кама Гинкас постоянно ставит Пушкина. Это его автор наряду с Чеховым и Достоевским. Он его чувствует кожей. «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», из которых (а их пять), выбраны для сценической версии только  «Метель» и «Выстрел», написаны Пушкиным в заточении, во время карантина в Болдине. Они  обрамляются его стихами, разговорами о дуэлях. И хотя спектакль выходит в год 225-летия со дня рождения поэта, он не «датский». Тем не менее «Записки покойного Белкина» сыграют 6 июня  в день юбилея. 

Кама Гинкас дает разъяснение:  «Этот товарищ с бакенбардами сыграл в моей жизни решающую роль. Так случилось, как бы это ни казалось смешным, что именно Александр Сергеевич вырвал меня из многолетней безработицы, сделал москвичом, вывез мои спектакли далеко за пределы эСэСэРа. Более того, я такой, какой я есть сейчас, благодаря А.С. Пушкину. Пора отдавать долги».

Их раздача началась не сегодня. В год 200-летия Пушкина Кама Гинкас поставил в МТЮЗе спектакль «Пушкин. Дуэль. Смерть». А до этого еще в Ленинграде — «Пушкина и Натали» с выдающимся артистом Виктором Гвоздицким, который зачитывал документы, свидетельства современников, переписку главных героев. Теперь мало кто так глубоко копает, погружаясь в архивы. Зачем? Довольно Википедии. Она теперь источник знаний, и герои спектакля к ней постоянно апеллируют, находя там сведения о многочисленных дуэлях Пушкина,  принимая их на веру, раздражая некоторых зрителей. От Гинкаса они такого не ожидали, как и появления  Марьи Гавриловны и Владимира в «Метели» на гироскутерах. Их стремительные  и красивые пролеты напоминают скольжение по льду.  

На сцене – минимум декораций. Художник Мария Утробина выстроила пространство, напоминающее склад. Здесь всего лишь несколько контейнеров с  надписями: «Пушкин. Руками не трогать!», «Не кантовать». На одном из них   изображена ветвь со спелыми яблоками. Еще три перевернутые и  высохшие кроны  опускаются с колосников,  а потом  уходят наверх и вновь нависают над сценой. Они словно выбелены и создают ощущение страшной сказки. 

О жизни после смерти и о том, что происходит с Пушкиным в сегодняшнем мире, Кама Гинкас, наверняка, много думал. Главный русский поэт оказался в ответе за все, что было после него. Отсюда и финал, который наполняет тревогой, заставляет иначе прочувствовать  все то, что только пронеслось перед нами подобно метели.  Неожиданное появление гигантской посмертной  маски Пушкина в черном футляре и опускающийся портрет Александра Сергеевича на смертном одре – зрелище  не для слабонервных зрителей. По ходу спектакля и без того вспоминался формально не вошедший  в него «Гробовщик» с призраками мертвецов. И вот, пожалуйста, не сон угрюмого гробовщика Андриана, а явь.

Потерь много. Владимир («правда, потом он настаивает, что он Сильвио» из «Выстрела», как сказано в программке) идет на войну и там умирает. Его так точно и современно играет талантливый ученик Камы Гинкаса Сергей Кузнецов. Он в кирзовых сапогах,  стилизованном ватнике и галифе цвета хаки. 

Умирает и отец Маши Гаврила Гаврилович, о котором в программке сказано: «может быть, он и есть покойный Белкин, чьи записки мы сегодня играем?». Его тепло и осязаемо играет Дмитрий Супонин. Ощущение небытия сопровождает как фон всю эту старинную жизнь, к которой нет больше возврата. 

Остаются женщины. Хрупкая Марья Гавриловна принимает все скорби и  потери. Ее играет прелестная молодая актриса Полина Кугушева, второй сезон работающая в МТЮЗе  после окончания ГИТИСа, где  она училась у  Сергея Яшина. 

«То так, то пятак», — игриво и вслед за Пушкиным повторяют актеры на все лады, то  хором, то в одиночку.  Нам постоянно напоминают, что они всего лишь лицедеи, и все мы находимся в театре, но есть и обычная жизнь за его пределами. Действие замешано на откровенной игре … в классики. Марья Гавриловна в какой-то момент становится Натали Гончаровой, стоит только сбросить валенки. Да и с валенками происходит чистой воды игра. 

На арьерсцене появляются музыканты в масках –  это ансамбль солистов камерного оркестра «Виртуозы Москвы» и квартет «Камерата». Звучит музыка  Шопена и  Шуберта, современного композитора Петра Климова. Трагический карнавал продолжается. Тут все у бездны  на краю. 

Монокль
3.06.2024

В Московском театре юного зрителя — премьера спектакля Камы Гинкаса по повестям Александра Пушкина. Это совместный проект режиссера с продюсером Леонидом Роберманом.

Роли в спектакле «Записки покойного Белкина» исполняют Сергей Кузнецов, Дмитрий Супонин, Евгения Михеева, Полина Кугушева, Елена Левченко, Евгений Кутянин, Леонид Кондрашов

Кама Гинкас называет Пушкина человеком, который сыграл в его жизни решающую роль. По словам режиссера, только благодаря Пушкину он стал «таким, какой он есть сейчас». Новая постановка продолжает театральную пушкиниану Гинкаса, которая состоит из спектаклей «Пушкин и Натали», «Пушкин. Дуэль. Смерть» и «Золотой петушок».

Для «Записок покойного Белкина» он выбрал две повести из пяти, входящие в этот пушкинский цикл: «Метель» и «Выстрел». В одной силы рока венчают мужчину и женщину помимо их воли, во второй главный герой проводит несколько лет в ожидании подходящего случая, чтобы возобновить когда-то им самим прерванную дуэль и произвести ответный выстрел.

Пушкинский текст в спектакле звучит почти в первозданном виде. Главное действующее лицо в спектакле — автор. Это он рассказывает историю. Актеры, выходящие на сцену в тех или иных образах, всего лишь воплощают одну из граней его личности.«Записки покойного Белкина» — совместный проект режиссера Камы Гинкаса и продюсера Леонида Робермана

Кама Гинкас ставит не текст в его окончательном виде, а процесс его создания. Зритель имеет дело с автором, который словно между делом придумывает историю. Реплика «то так, то пятак», лейтмотивом проходящая через весь спектакль, настойчиво сигнализирует зрителю: это не общепринятый сюжет с завязкой, кульминацией и развязкой. Он рождается в воображении писателя, а актеры разыгрывают этот процесс. А если предположить, что Пушкин мыслил визуальными образами, то мы имеем дело с творческим замыслом в его изначальном виде — еще до того, как он был переведен в текст. Условность спектакля задана в первую очередь текстом: персонажи не только совершают действия, но и описывают их, тем самым лишний раз подчеркивая: перед вам не реальность, а только игра в нее. Это что-то вроде сна, который заканчивается в тот момент, когда человек пробуждается. В каких-то случаях он верит в происходящее в его сознании безоговорочно, а в каких-то понимает, что он спит и видит сон.Художник спектакля «Записки покойного Белкина» — Мария Утробина

Всякий спектакль — это контролируемый сон. Зритель погружается в его реальность, отождествляя себя с его персонажами. Он может «проснуться» в любой момент. Кама Гинкас словно опережает самостоятельное «пробуждение» зрителя и «будит» его сам, иронизируя над происходящим на сцене, напоминая, что это не более чем условность.

«Метель» — сюжет о силе рока. Стихия сводит в церкви двух людей, которые до этого момента не подозревали о существовании друг друга. Они проходят обряд венчания, и только по его окончании невеста понимает, что вышла замуж за неизвестного ей человека. Для Камы Гинкаса пушкинская повесть — пророчество поэта о собственной судьбе.Новая работа Камы Гинкаса продолжает спектакли его пушкинианы — «Пушкин и Натали», «Пушкин. Дуэль. Смерть» и «Золотой петушок»

Одна из самых больших загадок в пушкинистике: почему Пушкин выбрал в жены не кого-нибудь, а Наталью Гончарову — женщину, не разделяющую интересов гениального мужа. Но дело не только в том, понимала она что-нибудь в литературе или нет. Свадьба Пушкина и Гончаровой становится моментом, с которого в жизни поэта начинается финальный отсчет. Если до сих пор он испытывал судьбу и раз за разом счастливо избегал опасностей, грозящих прервать его жизнь, то после свадьбы в своих играх со смертью Пушкин будто утрачивает легкость, что в конечном счете и предопределяет его преждевременное поражение. «Метель» в версии Камы Гинкаса расшифровывает загадку женитьбы Пушкина. С Гончаровой его свела сила судьбы, предопределившей для поэта столь желанную им смерть.

«Выстрел» предсказывает, каким образом это произойдет. Здесь Пушкин одновременно и мрачный Сильвио, который играет в карты и беспрестанно совершенствуется в стрельбе из пистолета, и граф, который, только женившись, стал осознавать свою уязвимость. Эти два состояния, когда человек сдерживает инстинкт самосохранения и когда теряет над ним контроль, и притягивают Пушкина. В «Выстреле» он исследует две жизненные стратегии: угрюмое одиночество, в котором нечего терять, и семья, делающая человека счастливым и вместе с тем уязвимым для страха смерти. Одинокий Сильвио погибает. Граф остается жив. Казалось бы, Пушкин, женившись, выбирает жизнь. Но в реальности его внутренний Сильвио побеждает. Он заставляет его ввязаться в смертельную игру. Ее итог — гибель поэта на дуэли — до сих пор переживается как главная трагедия русской литературы. Спектакль Камы Гинкаса совсем не лишний раз напоминает нам об этом.